Тёма, поступив в Сеченовку, вляпался сразу в несколько историй... [... смешно и познавательно, рекомендуем к прочтению... =) ]

Тёма, поступив в Сеченовку, вляпался сразу в несколько историй, которые едва не заставили будущее светило российской медицины преждевременно погаснуть. Во-первых, он выяснил, что иметь привлекательную внешность и отличный школьный аттестат опасно: эти два факта рисуют в воображении профессоров прилежного мальчика с нимбом вокруг головы, и попробуй докажи, что ты с рождения ходячая атомная бомба и по характеру панк.

Короче – Тёму, против его воли, назначили старостой группы. Красивые глаза и серебряная медаль показались декану достаточно вескими аргументами для такого назначения. Тёма протестовал как мог и даже выдал компромат на самого себя: рассказал, как однажды на уроке химии прожёг кислотой классный журнал. Никакого эффекта! Декан важно поднял палец и сказал что-то вроде:

- Не рассуждайте-с, молодой человек! У меня глаз алмаз, я за тридцать лет три дивизии студентов перевидал. Если я говорю, что вы – лучший староста для этого сброда, значит, так оно и есть. Ша! Вопрос закрыт.

Трудно руководить людьми, если раньше даже собственный спаниель слушался тебя по большим праздникам. Но Тёма старался. И всё-таки от судьбы не убежишь – она догонит тебя, повалит на лопатки и запинает ногами в стиле Тарантино.

Пострадал Тёма из-за причуд российской науки. Во всём цивилизованном мире считается нормальным, если в универе преподают учёные из ста пятисот стран: индус читает лекцию про мышей, китаец ставит на них опыты, а лаборантом при них состоит папуас. И это правильно, май фрэндз.

Потому что если вы хотите развивать нанопупертехнологию, а в вашей стране про нанопупертехнологию ни один профессор не слышал, остаётся один выход – приглашать из-за рубежа чопорных англичан, квакающих американцев и косматых итальянцев, чтобы юношество учили они.

Чтобы в 1740-м из Архангельска мог вылезти Ломоносов, в 1712-м российскую Академию наук должен был основать Лейбниц.

А то бы Ломоносов так и коптил треску или что они там с папашей ловили в Белом море. Смекаете?

Так вот, пока лейбницей в Россию не приглашают. Но любезно обмениваться студентами с европами и америками Первому медицинскому вузу страны всё ж приходится. В один прекрасный день Тёма был вызван в ректорат, поставлен пред ясные очи проректора и выслушал следующую пламенную речь:

- Хм-хм… Артёмчик, для тебя есть важное дело. Я подготовил список студентов, которые поедут по обмену в Соединённые Штаты. Только он, знаешь, немножко большой – двадцать четыре человека. Поехать же могут пятнадцать. Если звёзды сойдутся, то двадцать. Хм-хм… По крайней мере, больше двадцати от Cеченовки ещё ни разу не утверждали – у американцев своя квота. Ты возьмёшь этот список вместе с характеристиками на студентов и отвезёшь в «Американ Каунсилз» - так называется американское агентство по образовательному обмену. Вот адрес.

- Хорошо.

- Хм-хм… Теперь о самом важном. Объясню, почему едешь именно ты. У нас традиция: каждый октябрь посылать к ним с этим списком одного из старост-первокурсников. И, знаешь, я заметил – чем приятнее и образованнее человек, который приносит список, тем больше наших студентов едут в Штаты. Может быть, это просто совпадение, но я в такие приметы верю. Хм-хм… Обычно я посылал девушку, но в этом году нам с ними не повезло – либо лицом нехороши, либо темны, как тундра. А у тебя и внешность, и дружелюбие, и румянец на щеках. Ты, кстати, чем-то похож на американца. Хм-хм… Дай-ка я тебя проэкзаменую по-английски.

Проректор легко перешёл на английский, и они с Тёмой минуты три беседовали на всякие универские темы.

- Очень хорошо. Хм-хм… Это так, на всякий случай – они все по-русски очень неплохо говорят, так что без надобности по-английски не квакай. Ну всё, иди с Богом. Да повежливей там!

Тёма подхватил под мышку ценный пакет и отправился выполнять поручение.

Всю дорогу он думал, как начать беседу. Знакомство с важными людьми похоже на серьёзный разговор с отцом или признание любимой девушке: главное – смело произнести самую первую фразу, а дальше будет легче. Впрочем, особого груза ответственности Тёма не ощущал: поджилки у него не тряслись, и чувствовал он себя так же уверенно, как Моисей, несущий скрижали народу.

В «Американ Каунсилз», однако, уверенности у него поубавилось. Приятная во всех отношениях секретарша заявила, что Артёму придётся пройти в офис номер три и передать список лично вице-президенту компании Майклу Р.

Тёма зашагал по длинному коридору, ощущая на себе любопытные взгляды молодых людей, по нему сновавших, и робко постучал в дверь третьего офиса.

- Входите, входите, - весело предложил изнутри чей-то голос.

Тёма вошёл. Никакого вице-президента Майкла Р. там не оказалось. Офис номер три представлял собой большую комнату, где стояли несколько столов с компьютерами, но занят из них был сейчас только один – за ним сидел парень лет двадцати четырёх, по виду аспирант, в характерной релаксирующей позе – перекрещенные ноги он водрузил на стол, а в руках держал научный журнал.

- Ищешь кого-то? Сейчас обеденный перерыв, все разбежались, - парень говорил с еле заметным акцентом. – Это у тебя список студентов в руках? Клади его сюда и присаживайся. Пока поболтаем.

Тёма присел на стул, и тут его взгляд упал на баскетбольный плакат за спиной парня – центровой «Орландо Мэджик» Дуайт Ховард в прыжке проталкивал мяч в корзину. Глаза Тёмы зажглись:

- Тоже болеешь за «Орландо»?

- Да я родился в Орландо! Постой, ты правда болельщик? – парень разом скинул ноги со стола. – Второй год в России и впервые вижу человека, с которым можно поговорить о нашей команде. Который… kindred spirit… как это по-русски?

- Родственная душа.

- Точно! Видел, как мы вчера надрали Атланту?! Whoa! Давненько я не видел такого овертайма! – парень перешёл на америкэн инглиш и затрещал вдвое быстрее, чем по-русски.

- Стэн ван Ганди обещал съесть усы, если «Орландо» не выйдет в финал конференции. Настоящий мужик! – похвалил Тёма нового тренера команды.

- Ураган, а не тренер! – согласился парень. – Послушай, ты ведь не торопишься? Давай хлебнём чаю с пирогом. Нэнси сделала отличный домашний пирог с яблоками…

Тёма присел к пирогу и так, слово за слово, они проболтали с весёлым аспирантом минут сорок. Тёме, собственно, не хотелось уходить – с лучшим другом Яриком про НБА не поговоришь, а спорт-бары, где баскетбол смотрят мужики с пивом и животами, Тёма не посещал.

Провожая его, аспирант бросил косой взгляд на список студентов, положенный Тёмой на стол.

- Так ты из Сеченовки?

- Да. Из Первого меда.

- Что ж, действительно отличный универ. У всех врачей с вашим дипломом рекомендации в Штатах самые превосходные. А хорошие врачи, к слову, гораздо нужнее, чем физики и программисты. До встречи, Артём. Надеюсь, ещё увидимся.

На следующий день Тёма был снова вызван в ректорат.

Войдя, он увидел белого, как полотно, проректора, который сообщил ему три сногсшибательные новости:

1) из двадцати четырёх студентов на поездку в Штаты были утверждены все двадцать четыре;

2) Артём получил по факсу личную благодарность от вице-президента «Американ Каунсилз» Майкла Р.;

3) по поводу Артёма звонили из ФСБ и интересовались – как может быть, что первокурсник получил личную благодарность от вице-президента крупной американской компании, если до этого в России получали такую благодарность всего 2 человека, и эти люди – ректор МГУ и замминистра образования?

Что мог ответить Тёма? Рассказать проректору, как классно Дуайт Ховард делает слэм-данки за «Орландо»?

- Мальчик мой, я не знаю, что ты там натворил, но имей в виду – в 1966-ом тебя бы за такие связи посадили, а в 1986-ом – исключили из вуза.

- Слава Богу, что сейчас 2008-ой, профессор, - выдохнул Тёма. – Я могу идти?

- Иди… Ах да, захвати благодарность. Полезная бумажка – вдруг в будущем пригодится, если поедешь по свету. Хм-хм…

http://tony-cameron.livejournal.com/38591.html