Юрий ЖЕЛУДКОВ: Мы играли дотемна

На фоне последних неудач наших футболистов с особенной ностальгией вспоминается памятная дата. 25 лет назад, 21 ноября 1984 года, после победы над харьковским «Металлистом» (4:1) ленинградский «Зенит» под руководством Павла Федоровича Садырина впервые стал чемпионом страны. Накануне этой даты в гостях у «Санкт-Петербургских ведомостей» побывал легендарный игрок той команды Юрий ЖЕЛУДКОВ.

– Юрий, часто собираетесь вместе той чемпионской командой?

– Конечно, мы играем на первенстве города среди ветеранов, на турниры выезжаем. Недавно перед первой игрой нашей сборной со Словенией мы все собрались на встречу с болельщиками, их было человек триста. Почти все наши пришли, не было только Давыдова и еще Тимофеева, который в Москве живет. Показывали кадры хроники, у меня аж мурашки побежали, отвечали на вопросы. А 21 ноября летим в Казань всей командой, сыграем показательный матч перед игрой «Зенита» с «Рубином».

– Прогноз на игру основных составов можете дать?

– 1:0 в пользу «Рубина». У них мотивации больше, на кону чемпионство. Мы в 1984-м в последних турах не могли представить, что можем не выиграть. К тому же сейчас у «Зенита» половина игроков после сборной приедут уставшими.

– От руководства «Зенита» помощь ветеранам команды есть?

– С этого года очень приличная. В форму одели, на турниры поездки оплачивают. В Берлин ездили, в Оренбург, сейчас вот в Казань улетаем. А до этого очень мало помогали. Хотя Долгополов в структуре «Зенита» уже несколько лет, но занимался больше болельщиками.

– В том «золотом» сезоне вы с самого начала почувствовали, что можете стать чемпионами? Были какие-то ключевые, переломные моменты?

– Наверное, когда мы проиграли финал кубка динамовцам Москвы. Мы шли на втором месте, а они на предпоследнем, 15-м. Просто не настроились, думали, шапками закидаем, и в добавочное время проиграли 0:2. Бородюк и Газзаев забили. Может, не будь того поражения, не было бы и «золота». Потом ключевые игры были со «Спартаком» и «Динамо» Тбилиси. И в той и в другой мы по ходу проигрывали. Со «Спартаком» удалили Клементьева, и мы вдесятером, проигрывая 1:2, выиграли 3:2. В Тбилиси «горели» 0:2, минут 17 до конца оставалось, и тоже 3:2 выиграли.

– Системы подготовки Морозова, который привел «Зенит» к «бронзе» в 1980 году, и Садырина в 1984-м сильно отличались?

– Не очень. Конечно, у Морозова нагрузки были больше, все было жестко расписано, меньше импровизации. Но тогда в «Зените» собрались ленинградские ребята примерно одного возраста, целая плеяда игроков 1959 – 1960 годов рождения. Все молодые, было желание играть, показать себя, поэтому все отдавались игре и не роптали. Мы могли 35 минут прессинговать соперника, сейчас, наверное, ни одна команда так не выдержит.

У Садырина нагрузки были чуть поменьше, он слабинку давал, зато мы при нем больше раскрепостились в игре. Главное свойство Садырина – человечность, с ним всегда можно было поговорить по душам. По крайней мере до тех событий, о которых сейчас не хотелось бы вспоминать. Единственное, что могу сказать, когда отмечали 15-летие чемпионства, Павел Федорович приезжал и никаких обид уже не осталось.

– Оба этих тренера относились к вам по-особенному, можно сказать, вы у них в любимчиках ходили.

– Возможно. Я при Морозове и Садырине ни разу не играл за дубль, даже после травмы меня сразу в основной состав ставили. Хотя бы на 15 – 20 минут. Был один показательный случай году в 1986-м. У меня случилась травма тяжелая, я не играл полгода. Приходил на базу, бегал кроссы, оставался по воротам побить после тренировки. И вот прихожу на предыгровую тренировку, играли с «Нефтчи». Садырин подозвал меня, говорит: «Сыграешь?», я говорю: «Сыграю». Некоторым ребятам, наверное, обидно было, они сидят на карантине, готовятся, а я пришел, ничего не делая, и в состав сразу попал.

– Сейчас игроки тренируются положенное время, потом садятся на машины и уезжают. А как было в ваше время?

– Игры чемпионата проходили по субботам. В воскресенье был выходной, нас отпускали домой, в понедельник уже тренировка, во вторник – две, а со среды начинался карантин. Нас запирали на четыре дня, и мы сидели на базе. Это же уму непостижимо! Карты, бильярд, домино, друг на друга смотреть уже не могли. Еще и после игры на базу – бассейн, баня, и только утром отпускали домой. Дурдом еще тот был. Тяжело. Я бы посмотрел на нынешних игроков, если бы они посидели четыре дня на базе.

– Помните эмоции в городе от того чемпионства? Можете сравнить их c победой в 2007-м?

– Я считаю, что та победа была значимее. Во-первых, чемпионат Союза был выше уровнем, чем российский. К тому же за ту команду играли свои все ребята, и народ относился к ней по-другому. Сейчас пошла мода просто покричать, а тогда было больше искренности. Эти футболисты, победившие в 2007-м, лет через пять и знать друг друга не будут в большинстве своем, все разъедутся.

– Вашим коньком с самого начала было исполнение штрафных ударов?

– Да, еще когда в детских командах играл, всегда бил штрафные, угловые, пенальти. Без таланта, думаю, здесь не обошлось, но штрафные я постоянно тренировал. Минут 15 – 20 после каждой тренировки.

Но в своем футбольном «арсенале» штрафные на второе место ставлю. Мне всегда больше нравилось отдавать передачи.

– В последние годы карьеры вы играли за границей. Трудно было решиться на отъезд? Тогда ведь еще мало кто уезжал.

– После провального 1989 года уезжал легко. Другое дело, что приняли не очень. Я играл в шведском клубе «Эстерсунд», с первой игры стал забивать, а у них там свои «звезды», они так относились: приехал какой-то русский и начал забивать. И меня потихоньку стали сплавлять. Я, правда, свои 14 – 15 мячей за сезон все равно забил. Но ощущение, что я чужой, было.

– Зарплата хорошая была?

– Тогда зарплаты были смешные, не как сейчас. В «Эстерсунде» мне платили тысячу долларов в месяц. Без премиальных, без всего. По тем временам долларов у нас никто не видел, сначала думали: ух ты! А оказалось тяжело на эти деньги жить. Швеция страна не из дешевых. Пока я там играл, у меня жена похудела на 8 килограммов! Меня-то кормили, а ей... К тому же всех родных и близких хотели порадовать, подарки везли в Ленинград.

– Не обидно сейчас читать суммы контрактов нынешних звезд?

– Что обижаться, такие времена. А тогда у всех одинаковые зарплаты были – 300 рублей плюс 10 рублей за мастера спорта. И премиальные ЛОМО выплачивало. В 1984-м ЛОМО платило по 100 рублей, и спорткомитет выплачивал за каждую игру, по-моему, рублей по 70. Дополнительно платили за выигрышные матчи. В конце сезона приличная сумма набралась, и еще от ЛОМО по 500 рублей дали. А спорткомитет нас наградил почетным знаком. Очень ценно, конечно. Еще часы вручили и пепельницу. Мне она пригодилась, я ведь курю с десятого класса.

– Не самый спортивный подарок. А как тренеры к курению относились, пытались бороться?

– Конечно, пытались. Штрафы были за курево – 50 рублей. А в 1991-м Юрий Андреевич Морозов, когда нам уже под 32 было, говорил: «Вы дымите, только чтоб молодые не видели». Вообще многие футболисты курили, в том числе и великие: ван Бастен, Круифф...

– Играть вы закончили в 1995 году в финском клубе КаИК.

– Мы с минским динамовцем Георгием Кондратьевым в первой лиге финского чемпионата чудеса творили. В одном сезоне из 57 голов команды он 35 забил, я 17 и пять – все остальные игроки. Из его 35 больше половины было с моих передач. Один раз я его сильно удивил. Получил мяч на своей половине, в центральном круге, а он бежит по правому флангу. Смотрю, вратарь вышел на линию штрафной, и я по ветерочку ему за шиворот закинул – мяч от перекладины и в ворота. Жора оборачивается: «Ты куда, ты же мне должен был дать!». А мяч уже в воротах. Пеле такой гол мечтал забить.

– Что было потом?

– С 1996 по 2003 годы я не имел отношения к футболу. Мы ведь с Ларионовым проучились в институте физкультуры 21 год. В 1976-м поступили, в 1997-м закончили. Николай после учебы пошел в школу «Зенит», а я немножко в другую сторону, тренерам тогда мало платили. Наверное, это была моя ошибка. В 2004-м все-таки решил, что пора возвращаться в футбол. Сначала пошел на «Турбостроитель», потом два месяца работал в школе «Зенит». Затем Тарас Безубяк, судья бывший, который тогда был директором школы «Смена», предложил команду создавать – сначала в КФК поиграть, потом во вторую лигу пробиваться. Но не получилось. И затем уже нас с Сергеем Дмитриевым пригласили в «Петротрест», потом вместе с ним же мы работали в «Динамо».

– Сейчас вы тренируете детскую команду «Зенит-84». Можете сравнить ваше и нынешнее поколение детей?

– Я думаю, сравнение будет в нашу пользу. У меня сейчас 12-летние ребята, 1997 год. Вспоминаю себя в эти годы. Я собрал в двух классах школы футбольную команду, все из одного дома были. Мы выиграли школьный чемпионат. В 1971 году поехали на «Кожаный мяч» в Челябинск. Сыграли, правда, неудачно, но там ребята из какой-нибудь Осетии или Грузии в 12 лет приезжали уже с бритвами. Понятно, что им не 12 лет было. Так вот на этом турнире мы своеобразный норматив сдавали. Жонглирование мячом: подъемом, внутренней стороной стопы, внешней, бедром, головой и плечами. И так по кругу. Показываю сейчас детям: одного круга не могут пройти. И физически слабоваты, конечно, силенок не хватает. Как будто не кормят. Хотя сейчас вроде с едой наоборот получше, чем тогда. Нет, штрафным не обучаю – они с 20 метров до ворот добить не могут!

– Ваш партнер по «Зениту» Сергей Веденеев рассказывал, что тренировки в детском «Зените-84» построены по особой системе, все через игровые упражнения.

– Система – это хорошо, конечно, но хочу сказать, что только у двух команд, нашей и «Динамо», нет нормального искусственного поля. Тренируемся на гаревом. Все идут в «Смену» и в «Зенит», к нам по остаточному принципу попадают. Сейчас обещают, что в следующем году поле будет. Тогда и ребята сами потянутся.

– А вообще нравится с 12-летними работать?

– Мне, честно говоря, больше нравится со старшими. Эти даже слушать не умеют – в одно ухо влетает, в другое вылетает.

– А вы не таким были?

– Я был посерьезнее. У них же совсем другое детство. Мы как: пришел после школы, портфель забросил, и дотемна в футбол. А они все сидят в Интернете. В футбол играют на компьютере! Не высыпаются.

– В «Зените» 1980-х вы были самым популярным игроком. Уставали от узнаваемости?

– Приятно, конечно, когда узнают, но иногда это достает. Бывает: еду в метро, слышу – узнали, между собой говорят. Я «поляну секу», понимаю: сейчас подойдут за автографом. Начинает пот течь – неудобно. До сих пор, бывает, узнают.

– Вся ваша карьера была связана со стадионом имени Кирова. Какие чувства были, когда его разбирали?

– Думаю, зря это сделали. Что, места другого не найти? И так стадионов нет в городе. Подлатать можно было. Жалко, конечно. Мы всегда ехали на автобусе на игру, смотрели в окошко: народ уже тянется, пешком по парку идет, на трамвае едет. Уже прикидывали примерно: тысяч 50 – 60 будет. Думаю, и новый стадион поначалу будет заполняться, любопытно же посмотреть. А дальше – как играть будут...